Размеренный стук колес отсчитывал километры. За окном стремительно проносились осенние пейзажи, словно неповторимые шедевры мастеров русского изобразительного искусства. За окном вагона с пассажирами «говорила роща золотая берёзовым весёлым языком» и стремительно проносились полустанки – элитный фирменный поезд здесь даже не притормаживает. В купе престижного СВ-вагона сидели трое: телевизионный король Иван Иванович, алкогольный магнат Василий Васильевич и бессменный повелитель геймеров Алекс Готман. Вдохновленный осенними пейзажами, Иван Иванович мечтательно произнес:
– Красота-то какая! Ещё бы не попадались на глаза «избы серые твои». Тяжело смотреть на то, как живёт весь этот сброд…
– Экий Вы изнеженный стали, Иван Иванович. Да если бы не этот «сброд» – кто бы умножал наши счета в банках? – отозвался Василий Васильевич, – так что будьте добры наблюдать «пьянку с топаньем и свистом под говор пьяных мужичков».
– У нас сегодня прямо какой-то поэтический вечер! Что это Вас, господа, право, на поэзию то потянуло? – рассмеялся Алекс.
– Не думал я, Алекс, что Вы с русской поэзией знакомы, – удивлённо ответил Василий Васильевич.
– Отчего же? Я, в отличие от своих подопечных, не в стрелялки в детстве играл, а умные книжки читал. Ну и творчеством русских поэтов увлекался, само собой, – гордо сказал Алекс.
– Вот поэтому-то, господа, мы с Вами в СВ-вагоне едем, а они – Иван Иванович махнул рукой на проскочившую за окном деревушку – самогонку пьют и живут бедно. А всё потому, что те, кто читает книги – всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор.
– Хорошо сказано, Иван Иванович. Так они что же, по-Вашему, и вовсе книг-то не читают, подопечные наши? – спросил Василий Васильевич, вглядываясь в широкое бескрайнее поле за окном.
– Бог с Вами, Василий Васильевич! Большинство из них уже с детства уверены, что чтение книг – это неинтересное и скучное занятие. А человек должен получать от жизни удовольствие, радоваться настоящему, жить на широкую ногу и так далее. То есть постоянно развлекаться, так чтобы «лайф в кайф». Но, конечно, на яхтах покататься они не могут – это для категории обезьянок побогаче, а простой черни всегда доступен другой стандартный набор: алкоголь, сигареты, телевизор, компьютерные игры, сексуальные утехи и дешёвая, вредная, химическая, но вкусная пища. Те самые сферы, на доходе от которых мы с вами и живём. И вот эту уверенность, что счастье заключается в постоянных развлечениях, а не в творческом труде, и надо поддерживать всеми доступными нам методами, – сказал Иван Иванович.
– Да то ли ещё будет. Скоро ваш телевизор их всех в пещерных людей превратит, которых кроме еды и спаривания ничего волновать не будет. Главное и дальше продвигать в молодёжной среде концепцию, что быть умным, начитанным, образованным, вежливым – значит быть посмешищем, – рассмеялся Василий Васильевич. – Благо музыкальная и киноиндустрия нам в этом тоже хорошо помогают.
– Да, а «крутые пацаны» пьют алкоголь, и все интересы у них – ниже пояса. Собственно адептов подобных взглядов мы и можем лицезреть в перерывах между этими прекрасными осенними пейзажами, – добавил Василий Васильевич, отрезая ломтик спелого яблока. – Жаль только, что пока не всех удалось встроить в эту матрицу, но что делать с так называемыми «осознанными» мы с вами на днях уже обсудили.
– И, главное, как быстро мы огромной части общества внушили всю эту чушь. Ещё лет 30 назад быть бездельником или вести беспорядочную половую жизнь было стыдно, а быть начитанным интеллектуалом и уж тем более творческим человеком – почётно, – отметил Иван Иванович.
– Ну так! «Окно Овертона»! – Василий Васильевич махнул рукой в сторону приоткрытого вагонного окна и рассмеялся.
– Что за «Окно Овертона»? – поинтересовался Алекс.
– Да Вы что же, не в курсе? Это общепринятые рамки «нормальности». К примеру, раньше, когда Вас, Алекс ещё, наверное, на свете не было, считалось нормальным воздерживаться от интимных отношений до свадьбы. Это была – норма. И отклонение от этой нормы осуждалось. Мы же с уважаемым Иваном Ивановичем постепенно это отклонение перевели в норму, двигая его поэтапно через стадии «немыслимо-радикально-возможно-приемлемо-популярно», на каждой из которых к нему начинали относиться всё более толерантно. Это и есть «окно Овертона». И сейчас за целомудренное поведение, как выражается быдло, «зачмырят», – сказал Василий Васильевич и с силой захлопнул приоткрытое окно.
– Что за выражения, Василий Васильевич? Опять в аэропорту ТНТ смотрели? Сколько раз я Вам говорил этого не делать? – сурово произнёс Иван Иванович.
– Так крутят же. Куда не придёшь – везде этот ТНТ, – начал оправдываться Василий Васильевич.
– Ну мы для того и крутим, чтобы у черни не было времени голову включить, чтобы они сутками этот шлак смотрели. А то, не дай Бог, эти, – Иван Иванович снова презрительно кивнул в сторону полустанка за окном, – начнут интересоваться чем-то кроме прожигания жизни.
– Кстати, а почему вы на самолете не полетели? Столько времени бы сэкономили, – снова вступил в разговор Алекс.
– А потому, дорогой мой друг, что пилоты тоже регулярно употребляют наш товар и смотрят телевизор, что постепенно снижает их умственные способности. А доверять свою жизнь человеку без мозгов – это мягко, говоря, неразумно. В поезде оно как-то безопасней, – разъяснил Иван Иванович.
– Да я бы телезрителю не то, что самолёт – газонокосилку бы не доверил! – рассмеялся Василий Васильевич.
– Верно. Потому что телезритель – это уже не столько человек, сколько запрограммированный на потребление зомби. И кроме потребления ему ничего не интересно. Ну и, разумеется, интеллект и мышление страдают от этого. Так что, какой там самолёт – пусть хотя бы кнопки на пульте не перепутают, – рассмеялся Иван Иванович.
– Вот именно! А то, чего доброго, вместо ТНТ начнут какие-нибудь познавательные лекции на тему саморазвития, правильного питания или здорового образа жизни смотреть, – добавил Василий Васильевич.
– Не начнут. У большинства мышление уже так подкорректировано, что к контенту, в котором нет обнаженных тел, крови, юмора и мата – они интерес теряют автоматически, – успокоил коллегу Иван Иванович. – Это всё равно, что человеку, привыкшему к химической пище, напичканной красителями и усилителями вкуса, дать попробовать обычной еды с огорода. Он тут же плеваться начнёт. Тоже, между прочим, результат нашей работы и движения «Окна Овертона», – сказал Иван Иванович, постучав по стеклу.
Поезд притормозил возле небольшой станции, и на платформе показались пассажиры, встречавшие электричку. Вопреки уверенности «королей», лиц с пустыми глазами было не так много: лишь несколько бомжей, да небольшая кучка курящей молодёжи стояла в стороне от основной массы. Рядом с этим контингентом и остановился элитный СВ-Вагон. Подростки дымили сигаретами, потягивали пиво и громко общались, разбавляя свою речь блатным жаргоном и изображая из себя «крутых». Василий Васильевич окинул довольным взглядом своих клиентов, порадовался стопроцентному успеху, видимому через его окно, и стал, как обычно, высчитывать потенциальную прибыль, которую он получал с каждого курящего и пьющего молодого человека.
– Кто это? – хриплым голосом прошептал Алекс.
– Телезрители, – равнодушно ответил Иван Иванович и, дернув за кольцо занавески под потолком вагона, хотел плотно затянуть ей окно. Но что-то в механизме заело, и в тот момент, когда трое «королей» пытались разобраться в поломке, мимо них прошла другая компания ребят: у них были ясные глаза, спокойная походка и уверенные движения. Они смотрели куда-то вперёд и обсуждали завтрашний день. На секунду задержав внимание на трёх пассажирах, едва различимых сквозь мутное стекло вагона, они улыбнулись и пошли дальше, рассказывая свои планы на будущее.
Поезд тронулся. Окно так и осталось открытым. Окно Овертона.
