В моём детстве вышел биографический фильм о великой русской балерине "Анна Павлова". В течении месяца каждую неделю транслировали по одной серии и после каждого просмотра я ловила на себе тревожный взгляд мамы. Потому что это был не просто фильм. Это был мой план действий на предстоящую неделю до следующего просмотра.
Ну вы же все знаете, что у меня тонкая душевная организация? Как нет? Что, правда думали, что я Невминько? Ну вы даёте! А ведь я всего лишь очень впечатлительная. Если что-то или кто-то попадало в моё сердце, я заболевала всей своей чудесной головой. И потом я же четыре года подряд на новогоднем утреннике в детском саду была снежинкой. Это самый неликвид, чтоб вы знали. Немая массовка. Мясо. Если кто-то из двадцати "снежинок" не мог прийти на праздник, никто даже не замечал. На "снежинку" с восхищением может смотреть только бабушка, потому что она из Москвы привезла ей нарядные белые колготки. Всем остальным плевать. Не для таких ролей меня мама родила.
Так вот. Вышел фильм. А вместе с ним вышла я в середину комнаты, на цыпочках в чешках и белой юбке. В кино у Анны Павловой гладкие волосы были красиво уложены, прикрывая уши. Я тоже сделала себе такие "наушники", прижав жидкие прядки к ушам слюнявыми ладошками. И голову изящно так склонила набок. Потом подобрала упавшие на пол пух и перья, пристроив их обратно на свою маковку. Это был ключевой момент, с которого в нашей семье началась новая жизнь.
Первым меня увидел и офигел кот Барсик. Это он ещё не знал, что ему предстоит стать Дягилевым. Простите, но у меня не было ни братьев, ни сестёр и даже подруг до школы у меня почти не было. Поэтому за всех отдувались коты. Но не будем забегать вперёд. Примерно с неделю я улыбалась как дура и всем вместо "спасибо" отвечала "благодарю" и "извольте". Потому что именно таким языком разговаривала великая русская балерина.
Родители мои тоже не промах. Быстро сообразили что к чему и поспешили воспользоваться ситуацией. Мне тут же рассказали, что все великие балерины, все до одной в детстве много работали. Пылесосили ковры, мыли посуду и вытирали пыль. А потом уж танцевали на чистом палассе. Ну хорошо хоть целину не вспахивали.
Несколько дней я вкалывала, а затем доставала чешки и говорила "мне нужна репетиция" (в фильме Анна всегда так говорит) и начинала неистово закидывать ноги на стену.
Всех все устраивало.Кроме кота. Ему еще и приходилось терпеть мои долгие диалоги. Как-то я схватила его на кухне, отволокла в комнату, посадила на диван и заорала прямо в морду:
- Я принадлежу Мариинскому театру! Пригласите Фокина! Пусть он поставит для меня "Лебединое озеро"!
Кот, слава Богу, был глухонемой, поэтому его пугало выражение моего лица и слюнявые волосы, отклеивающиеся от ушей. Дягилев выплюнул кусок мяса и обоссался на месте.
Когда Барсюта возвращался с улицы и я открывала ему дверь, он прижимал уши и недоверчиво вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, буду ли я сегодня требовать у него "дополнительную репетицию", Фокина и ангажемент.
А затем я в фильме увидела сюжет, который запал в самую глубину моего мутного сознания. Анна Павлова выходит на репетицию в туфлях на каблуках и танцует. И каблуки эти так хорошо цокают об паркет! Такой приятный звук! Ну вот, мама, пришло время платить за клининговую акцию, которая тебе так нравилась в течении двух недель. Великолепные, бирюзовые туфли с острым носиком, кожаной розочкой и тончайшей шпилькой были достойны более разнообразной жизни, чем редкие походы в театр. Идите сюда, мои хорошие! Я буду колотить вами пол, пока не подохну в образе лебедя.
Колотилась я недолго, т.к. случился неприятный конфуз - во время выступления сломался каблук, что придало сцене еще больший трагизм. Даже в фильме такого не было. Я завершила танец как ни в чем не бывало на одном каблуке. Потому что я великая прима, а не какая-то ублюдошная снежинка.
Уже вечером я носками врозь убегала от мамы по всей квартире и роняла перья как курица. А потом устала и залезла под журнальный стол. Тамара Ивановна крикнула, что пошла за ремнем, и услышала из под стола равнодушное:"Ступайте"...
Доступала она до дивана, уткнулась лицом в подушку и почему-то долго давилась смехом. Это у нее нервное из-за туфель.
© Елена Евдокименко
