«День Победы, как он был от нас далёк…» – продолжало петь в моей голове радио. «Нет. Война не окончена, – написал я на своей странице, – она ушла в информационное пространство, и очень важно каждому из нас ответить себе на такой вопрос: КТО Я на этой войне? Солдат, жертва, а может быть, предатель, и воюю на стороне врагов?»
Семёныч, догадавшись, что я давно не слушаю его мудрые речи, вытащил из шкафчика и поставил перед собой на стол маленький чёрно-белый телевизор, на экране которого шла маленькая чёрно-белая война, и с интересом начал смотреть документальную хронику взятия Берлина.
– Во як фрыцив бьють!
Семёныч был глуховат, потому накручивал всегда самую большую громкость. Раскатистая череда взрывов и выстрелов стала сопровождать раскатистую череду моих разбушевавшихся мыслей. Хотим того или нет, – думал я сквозь пулемётный огонь, – но все мы – на поле боя современной информационной войны. Странно, но в отличие от Великой Отечественной, большинство нынешних людей настолько обмануты пропагандой, что даже не понимают, за кого сражаются. Отчаянно, самозабвенно, преданно. Все уверены, что находятся на светлой стороне. Я посмотрел на завороженного Семёныча. Старый солдат. Обычный работяга, без сомнения, патриот, уважаемый старик. Но догадывается ли он, кем является в этой страшной войне по одурачиванию людей? «человек всегда защищает то, что ему дорого», – вспомнились мне его слова. Самый простой способ узнать, на какой ты стороне, – понял я, – это осознать, какие идеи и какие ценности ты по факту отстаиваешь в спорах с людьми и с самим собой. В этом деле нужно стремиться мыслить осознанно и объективно. Обоснование «потому что мне нравится» не является аргументом. Если вы защищаете «культуру пития», то спросите себя: «алкоголь» – это объективно хорошо или объективно плохо? Применимо ли то, что вы отстаиваете, по отношению к собственным детям, и что будет, если такая логика победит в масштабах всего общества?
Я зевнул. По многолетней обеденной привычке мои глаза отяжелели и закрылись. Мысли мои окончательно перемешались с фильмом и начали вдруг наглядно показывать в полудрёме чёрно-белую документальную хронику современной информационной войны. Передо мною открылась тревожная картина долгих тяжёлых боёв. Усыпанная алкогольными и табачными снарядами Земля. Истошные пьяные крики со всех сторон. Иностранная речь из радиопередатчика, надписи на языке захватчика повсюду. Разрушенные дома, фабрики и заводы. Вдовы, сироты, голодные старики… Молодой, охваченный страхом новобранец, раненный алкоголем, совсем ещё зелёный, стеклоочиститель не нюхавший, со следами рвоты на рубашке, тяжело дыша, с трудом передвигая заплетающиеся ноги – ввалился в секретный полевой штаб, замаскированный под обычный сельский бар с кодовым названием «Ветерок».
– Всё пропало, командир! Это конец! – прокричал юноша и едва не рухнул на заплёванный пол.
– Отставить панику! – за липким кабацким столом, облокотившись о стену с редкими следами былой штукатурки, с таким же каменным лицом восседал легендарный полевой командир. Матёрый воин с боевыми шрамами от неоднократных падений с велосипеда. Настоящий алкогольный патриот великой страны. Не жалея ни сил, ни здоровья, ни времени, он каждый божий день пил здесь на разлив сивуху за процветание своей горячо любимой и могучей Родины. Семёныч презрительно посмотрел на испуганного салагу свысока:
– Доложить обстановку, боец!
– Мы в окружении. ЗОЖники наступают. Они уже повсюду! Ждановские полки крепнут и множатся. Я потратил на них все свои доводы, весь свой арсенал, но враги отбили атаку за атакой. Это конец…
– Ты называл их сектантами?
– Конечно! Сразу же, и восемь залпов вдогонку. Всё мимо.
– Ты дразнил их: «трезвенники-язвенники»
– Ещё бы! Устарела шуточка. Не работает уже...
– А хто не курит и не пьёт…?
– Тем более.
– Да, наше оружие устарело, – погрустнел командир, – но нужно не сдаваться – давить, наступать! Ты рассказывал им про дедушку, который пыв, курыв и до девяноста лет дожил?
– Естественно! Они тут же пошли в контрнаступление и сказали, что если бы не пил и не курил – прожил ещё больше и лучше…
– Ты объяснил им, шо жизнь их уныла и скучна?
– Даже слушать не стали! Смеются. Стали рассказывать наперебой, сколько у них увлечений, планов и идей! Я сам слушать устал… «А вот не развиваться и травиться изо дня в день, одинаковыми алкогольными и табачными снарядами – сложно, – говорят, – и представить себе скучнейшего занятия».
– Ты казав, шо пить – это древняя традиция нашого народа?
– Они показали статистику – эта «древняя» традиция появилась в шестидесятых годах, после начала активной пропаганды в кино. Исторически наш народ всегда был трезвым…
– А ты довёл до их ведома, шо с помощью акциза мы поднимаем экономику?
– Они всё подсчитали: на рубль такой прибыли стране приходится шесть рублей убытку из-за прогулов, больничных, аварий и преступности.
Семёныч смачно плюнул в пол:
– Какие манёвры ты ещё использовал?
– Я действовал по классической схеме, выпустил в них всю очередь: алкоголь расслабляет, веселит, согревает, лечит… А им – хоть бы хны. Они с лёгкостью разбили все наши доводы, которые мы ковали в боях долгие годы. Дескать, не расслабляет, а убивает нервные клетки. Не веселит – ведь на похоронах его тоже пьют, но плачут. Парадокс. И в морозы гибнут в основном выпившие. И не лечит алкоголь, ведь яд – это, как ни крути, и сильнодействующий наркотик и лечиться им – нонсенс. В общем, прорвали оборону, ироды, в пух и в прах! Да ещё вдогонку свою очередь зарядили: «Алкоголь,– говорят, – калечит, убивает, отупляет, делает слабым и телом и душой, рушит судьбы, карьеры, семьи…» От их слов меня самого прошибло всего, хорошо, что я в танке был, когда их слушал. Броня только и спасла…
– Да… Их боекомплект сильнее, но броня наша по-прежнему крепка, и наших солдат всё ещё больше... Ты применил наше самое главное оружие?
– Так точно, товарищ командир! Вижу я, значит – захлебнулось моё наступление, но я, конечно, не растерялся, упёрся, занял позицию и стал объяснять им, что нужно же пить культурно в меру, по праздникам, по чуть-чуть – тогда и никаких проблем не будет!
– А воны шо?
– Ответили, что у пороков нет малой степени. Что нельзя быть чуть-чуть обманщиком, в меру убивать и культурно по праздникам грабить. Что нет у ядов безопасной меры. Что всё Полезное Полезно в меру, а все яды вредны с первой капли. Что все без исключения алкоголики начинали сначала пить в меру, что это хитрая ловушка, в которую заманивают молодежь, предлагая выбрать им из двух лжей: пить в меру и быть алкоголиком. Выбор сделан уже заранее за них, поскольку варианта «жить трезво» в перечисленном выборе даже не было – я от таких доводов контузию сознания получил, уже сам сомневаюсь! Пришлось использовать дымовую завесу. От моей сигаретки они и разбежались. Ха! Испугались! Ох и боятся они табачного яда. Слабаки! Берегут здоровье. Не то что мы. Уж я-то их хорошенько обкурил…
– Молодец, сынку, так держать!
– Но потом сигарета потухла и я снова попал в окружение… Они издевались надо мной, сказали… даже не знаю, как вам об этом и говорить…
– Докладывай!
– Они сказали, что поджигать высушенные листья, запихивать в рот и вдыхать их канцерогенный дым – глупо...
– Да шо воны за люди такие бессердечные?! Ничого святого нэма! Глупо?! Они считают нас глупыми? Кем они себя там возомнили? Никакого уважения! Да я 30 лет на передовой, да я за эти самые папироски на смерть готовый пойти! Хоть от рака, хоть от гангрены – всё равно! «Глупо» – кажуть! Я за бурячный наш родимый самогон пять раз под капельницей лежал! Тры раза в коме, одын раз в клиническом состоянии, чудом врачи с того света достали. А сколько нас пид заборами полягло… Я же этиловый ветеран, я с жинкой развёлся, дитэй своих кровинок не пожалел. Они у меня ни в лагерь летом, ни одежды новой – ничого нэ бачылы, все вещи з дому на фронт нёс. Старшенький уже вон, по моим стопам пошел, со второй работы за пьянку выгнали. Ещё одного алкогольного патриота воспитал. А эти… Трезвенники… Эх... «Глупо» – говорят!... Одно слово: «сектанты!»
– Эти сектанты после всего ещё и назвали нас слабохарактерными людьми! – подлил масла в огонь рядовой.
– Слабохарактерными?!! – окончательно вышел из себя Семёныч. – Да что они себе позволяют?!! Пьющие, чтоб они знали, – самые мужественные и волевые люди на свете. Каждый раз после корпоратива знаешь сколько мне мужества трэбо було, шоб в глаза коллегам дывытысь! А после капельниц и заявлений в милицию. Думаешь просто було? Но я брав усю волю в кулак и продолжал пить! – командир стукнул по столу. – Ни шагу назад!!! За нами пивнушки и ларьки! За нами вся ликёроводочная промышленность. За нами иностранные компании, политики, олигархи, детки их… Всё для них родимых!
Семёныч налил из флакона коричневую жидкость и подвинул стакан новобранцу.
– Да, солдат, тебя добрэ потрепало в этом бою. Я знаю, шо ты ещё молод для такой обороны, поэтому я тебе на помощь послал подкрепление – свого боевого друга и побратима Дениску Фунфыря. Он один равен целой дивизии. Сколько людей он завербовал у нашу армию – не посчитать! Преданный человек, идейный, смекалистый…
Новобранец заметно помрачнел.
– Денис пал смертью храбрых, – отрапортовал он. – В самый ответственный момент отказала печень.
Семёныч от таких вестей на секунду вздрогнул, но тут же вернулся в своё обычное каменное состояние и тихим голосом произнёс:
– Помянем боевого товарища боярышником, он его так любил… Жизни своей за нього не пожалел. Ему врачи столько раз запрещали, а он только отойдёт немного и снова на фронт бежит. Отважна була людына, всем нам пример.
– Знаешь, Семёныч, я, наверное, того… Не хочется что-то…
Командир подозрительно прищурил стеклянные глаза.
– Я не понял, это шо за саботаж? Я понимаю, солдат, ты щэ молодый, мало ты бачыв смерть. Я же перехоронил почти всех своих друзей… Но на вийни як на вийни. Наша армия теряет миллионы солдат. Все там будем. Мы выбрали этот путь и должны йты до конца. Не за славу, не за награды, не за деньги – этого у нас никогда не будет. А за нашу святую идею. За веру нашу – шо без алкоголя людям жить нельзя. Помянем же наших павших героев не чокаясь.
– Знаешь, что, Семёныч… Допивай-ка ты свой боярышник, если хочешь сам…
– Ага! – злобно зашипел полевой командир. – Значит, и ты з нымы. Сектант! Предатель!!
– Зря ругаешься… Я рано призвался в вашу армию. Ведь у меня самого отец фронтовик, я на его примере сразу с выпускного на фронт... Меня все друзья поддержали. Я с детства в боевом духе воспитывался: фильмы смотрел, где пили все, рекламу постоянную, дома на праздниках всегда алкоголь присутствовал, на каждом шагу был магазин, где можно было в любой момент записаться в добровольцы. Я же мирной жизни-то, по сути, и не видел никогда: мой жизненный путь был определён с рождения. Вы не оставили мне никакого выбора. Я, конечно, ещё не такой матёрый, и мне до вас пока далеко. Нам в учебке пока разводят алкогольный яд всякими сиропами да газировками, чтобы мы привыкли постепенно и не боялись отравы. Сначала вроде бы всё было неплохо и даже весело. Незаметно на вечеринках под музыку и танцы мы, рядовые солдаты, пропивали в боях свой потенциал. Но сейчас, вкусив все «прелести» алкогольной войны, меня постоянно мучает ОДИН ВОПРОС. Вот они, наши противники, – солдат указал в окно на строящуюся невдалеке спортивную площадку, – если они победят – общество и страна наша станет сильной и трезвой. С ними всё понятно. А мы с вами, Семёныч, за что воюем? Что будет, если победим мы? Вы думали когда-нибудь об этом за бесконечной рюмкой? Ведь процесс идет, и любая война рано или поздно заканчивается... Получается, что, если верх одержит наша логика, будет полная капитуляция трезвости? Будет разрушен фундамент нашего общества, на котором держатся все человеческие ценности. Мы же именно это горячо отстаиваем. Этого добиваемся, не задумываясь даже, что творим. Ты уже стар Семёныч. Ты своё пожил, потешил свой эгоизм всласть, допивай свой боярышник, но не морочь голову нам, молодым… Наша армия теряет по миллиону бойцов в год! Наши убеждения привели нас к вымиранию. Мы платим страшную цену. ЗА ЧТО?! За что мы воюем в подъездах, барах, за гаражами, в прокуренных пустых квартирах, обставленных нищетой и горем? За сомнительную наркотическую эйфорию. Проспись, Семёныч, мы воюем за ЯДЫ и за невидимых организаторов спаивания нашей несчастной страны, которые мечтают окончательно поработить, ограбить и уничтожить наш народ. Вот чего мы добиваемся, когда нападаем на трезвых людей в интернете, отстаиваем свои права курить на остановках, пить на детских площадках, всячески лелеем и защищаем перед каждым свои слабости и пороки, подаём пример собственным детям и спонсируем алкогольную мафию своим последним рублём. Пора понять, что ЗОЖники нам не враги. Мы воюем сами с собой, пока настоящая война против всех нас идёт полным ходом. Кто мы в ней?
– Изменник! Дезертир!!! – завопил на весь кабак Семёныч. – Не смей нападать на моего бога! Пили, пьём и будем пить! Потому шо…
Командир не договорил. Боярышник сразил на лету его могучие мысли. Семёныч застыл в позе мыслителя, который вот-вот выдаст миру такой довод, такую великую мысль, что все мерзкие сторонники трезвости раз и навсегда забудут свои принципы, убеждения и тут же схватятся за граненые стаканы.
Так он сидит там и теперь. В каждом баре. С каменным неколебимым синим лицом. Настоящий алкогольный патриот великой страны. Матёрый воин с боевыми шрамами от неоднократных падений с велосипеда.
