1941 год. Немецко–фашистская оккупация. Маленький городок под Полтавой. Здание бывшего райкома партии облюбовала немецкая комендатура. Небольшой старинный двухэтажный дом. В коридорах суета – бегают немецкие офицеры и обслуга из местных. Стучат пишущие машинки, тренькают телефоны, немецкий порядок входит в свои права.
В один из кабинетов, привели девочку лет двенадцати, её поймали на улице, есть подозрение, что она еврейка. На свою беду, она и была еврейкой. Родителей расстреляли месяц назад, не смогли они спастись, и вот пришла пора Ривочки. Месяц она бродяжничала, пряталась в подвалах города, жила, где придется. Приютить еврейского ребёнка никто не решался.
В комнате работали несколько офицеров.
Один оторвался от бумаг, перекинулся парой слов с конвоиром, глянув на Риву, сказал:
– Я! Дас юдиш швайн! – и опять углубился в бумаги. Девочка, не понимала по–немецки, но что такое «юдиш» и что её ждет судьба родителей, знала, потому стремглав бросилась к дверям и выскочила в коридор. Присутствующие офицеры не кинулись догонять девочку, а дружно засмеялись, ведь в здании на все окна они поставили решетки, а на выходе – охрана. Бежать некуда, разве что в другой кабинет... А это бессмысленно. Но ужас перед страхом смерти не дружит с логикой. Рива побежала на второй этаж и заметив раскрытую дверь, забежала в неё.
Нацисты порадовались новому развлечению. Всей своей группой, не спеша, как маньяки–убийцы в поисках человека, начали обходить комнату за комнатой:
– Фрау. Аууу!
– Хте ты ест?
– Ком, ком дас кляйне юдиш швайн...
–Аууу! Фраууу, ми тя ишкать!
Нацисты обыскали всё! Все помещения на двух этажах этого дома. Потом ещё раз, и ещё... Им уже было не смешно. Еврейской девчонки нигде не было! Ещё, через несколько часов активного поиска они поняли, что ей удалось просунуть голову между прутьями в решётке туалета, и она сбежала. И какие же маленькие и уродливые головы у этих подлых еврейских детей, везде пролезут! Вызвали «майстра» из местных, который добавил прутиков к туалетной решетке.
Наступила ночь. Нацистские «паны» офицеры разошлись по дома. Дом опустел и только охрана, из полицаев–местных у входа, еле слышно переговаривалась. Весь день Рива находилась внутри старинного камина, но наступила ночь, а она до сих пор боялась шевельнуться. Камин был красивый, мраморный и находился в самой большой комнате барского дома. При коммунистической власти камины были не в почете, поэтому экономили дрова и топили буржуйками. А каминную трубу заложили кирпичом, но так удачно, что внутри на высоте, получилась полка из недоложенной кирпичной стены–перестенка на ширину кирпича – сантиметров двадцать. Для беглянки и такая полка была спасением.
В эту ночь Рива так и не покинула своего убежища.
Наступило утро, в комендатуре началась работа и о сбежавшей еврейской девочке все забыли. Только на вторую ночь девочка решилась покинуть своё убежище. Она неслышно, как барское привидение пробралась в туалет, без которого уже почти падала в обморок, напилась воды и вернулась в «своё» убежище. По дороге нашла в чьем-то столе спрятанное печенье, съела его и опять спряталась.
Так началась её новая жизнь. Из ночи в ночь она расширяла своё жизненное пространство. Нашла буфет на первом этаже, в котором всегда можно было найти оставленный хлеб, но ела не весь, чтобы не привлечь внимание господ офицеров, она понимала, что если пропадет хоть кусочек мяса, то могут возникнуть подозрения и тогда здание обыщут с овчаркой. А это означало только одно – смерть.
Все чувства обострились, и Рива слышала даже, сколько живых существ находится во всём доме, знала уже всех по именам и по походке солдат и офицеров комендатуры, хоть никогда их и не видела. Различала только по голосам, походке и запаху. Мыться и стирать белье в туалете научилась ночью. Самый страшный звук – это был слив воды унитазного бачка, но она и это научилась делать тихо – подставляя под струю воды свои ручки. Со временем нашу девочку уже невозможно было застать врасплох, ведь она знала, кто и когда под утро придут истопники, работники кухни, позже охрана придёт – немцы, существа очень обязательные, всё у них по распорядку.
