Павлодарский водолаз рассказал корреспонденту @Pavlodarnews.kz про особенности своей профессии и что таят в себе глубины ИртышаЗа водолазами департамента ЧС закрепился стереотип, подкрепленный в том числе фотоиллюстрациями, что их работа – это исключительно поиск утопленников.
Однако, как утверждает водолаз-спасатель Виталий Хазов, вышеуказанный поиск – это лишь прикладной вид деятельности, главная же задача водолаза – спасение людей.
На практике это выглядит так: в составе патруля водолаз-спасатель должен успеть прибыть на место, нырнуть вслед за утонувшим, найти его под водой, вытащить на поверхность, провести реанимирующие мероприятия, вернув человека к жизни, и передать в руки врачей. Сделать это надо в золотые пять минут.
Квалификация водолазов подразделяется на три класса. Третий класс дает право нахождения на глубине до 12 м. Кроме спасения людей, водолаз третьего класса очищает пляжи и днища кораблей. После проведения под водой 300 часов можно претендовать на второй класс.
Подводный специалист второго класса допускается к обслуживанию гидравлического оборудования и погружения на глубину до 60 метров.
Первоклассный водолаз может сам строить гидравлические сооружения под водой, имеет опыт сварочных работ и право погружения на глубину более 60 метров. Опускаясь так глубоко, люди дышат даже не сжатым воздухом, а специальной смесью, где азот заменяют гелием.
В Иртыше, слава богу, нет таких глубин, максимум 15 метров, однако сложность поиска в том, что под водой нулевая видимость, так что водолазу все приходится делать на ощупь. При этом он не плавает, а ползает по дну змейкой, прочесывая «квадрат за квадратом». Прибавьте к этому еще сильное течение, с которым тоже приходиться бороться.
Есть еще один важный фактор. Подводный мир реки – помойка, таящая в себе немало опасностей. На дне покоятся строительный мусор, различные конструкции, арматура, порезанное железо, бытовая техника, различные виды транспорта: велосипеды, мопеды, автомашины, немало рыболовных снастей, включая самоловы со множеством крючков, которые неизбежно цепляются за водолаза. Нож, без которого запрещено нырять, помогает обрезать лески, извлекать крючки.
– Бывает, я сознательно снимаю перчатки и боты в ущерб себе, – признается водолаз. – Да, буду мерзнуть, но зато повышу чувствительность и со стопроцентной вероятностью смогу определить, на что это я наткнулся: на металл, бревно, мешок с песком или мертвое тело.
Понимая всю опасность нахождения под водой, невольно задаешь вопрос: так ли уж важно рисковать жизнью водолаза, если в силу физиологических процессов утонувший так или иначе всплывет самостоятельно.
Виталий Хазов объясняет: много тонких моментов – моральных, физических, физиологических и мистических – кроется в этой теме.
Нетрудно понять горе родственников, которые хотят предать тело родного человека земле. На этот случай закон отводит водолазам три дня на активные и семь дней на пассивные поиски. В осенне-зимний период, когда физиологические процессы замедляются, время поисков увеличивается.
– Но есть один момент – родственники в данной ситуации воспринимают нас как ихтиандров, а мы такие же люди, и поиск утонувшего для нас тоже затруднителен. Приходится отрабатывать огромные площади под водой, это может занять несколько суток, – подчеркивает Виталий.
Течение может затащить утонувшего под корягу, под строительный мусор, и при нулевой видимости обнаружить его весьма проблематично. В то же время течение может вынести его на отмель, и у водолазов есть несколько таких мест, где можно ожидать тело.
– Иные люди, как заговорённые, сами всплывают, хотя по всем правилам их ещё искать и искать. А бывает так, что река не отдает человека, что ты ни делай, – разводит руками собеседник. – Или, например, опыт подсказывает, что труп должен приплыть в определенное место, а он не приплывает. А иногда тело проходит 20-30 километров по реке и, невероятным образом преодолев все преграды, решетки и шандоры (гидротехнические затворы), попадает в технологические цеха забора воды, где его и находят.
Водолаз отмечает, что во время поиска лучше абстрагироваться и воспринимать утонувшего нейтрально – объект поиска.
– Это помогает в работе, особенно молодым водолазам, потому что и среди нас есть впечатлительные люди, а так и нервы будут покрепче, и спать будешь по ночам.
По признанию Виталия Хазова, разработать или вычислить формулу, по которой можно быстро найти человека, невозможно. Приходится рассчитывать только на свой опыт, знания, наработки, мастерство, интуицию, порой и счастливый случай.
– Когда ничего вокруг не видишь, слышишь только вдыхаемый и выдыхаемый воздух, и чувствуешь, что остался с рекой один на один, поневоле стараешься наладить с ней ментальный контакт и где-то даже просишь помощи, как бы странно это ни звучало, – замечает собеседник.
Найденного утопленника почти всегда можно угадать по характерной «позе боксера», присущей, кстати, и сгоревшим людям, когда руки подтянуты к груди.
– Поднимают тело наверх, обнимая его одной рукой. Никто не станет тянуть за ногу или руку, и дело не только в отношении к погибшему, а еще в том, что течение легко может вырвать тело, и снова придется возобновлять поиски в кромешной тьме подводного мира.
Отправляясь под воду, специалисты стараются одеваться теплее – температура «за бортом» +5 градусов. Запаса кислорода хватает примерно на 40 минут работы, но как только начинают замерзать ступни и руки, нужно возвращаться. – Мы все вышли из воды, находясь в утробе, и когда-то это была наша естественная среда, но тем не менее вода для нас агрессивна и смертельно опасна, если мы будем относиться к ней без должного уважения, – убежденно подчеркивает Виталий. – Поэтому соблюдение правил техники безопасности у водолаза стоит на первом месте, и пренебрегать ими ни в коем случае нельзя.
Спускаясь под воду, водолаз никогда не работает один. На лодке или берегу находится напарник, который вытравливает или подбирает сигнальный конец, тем самым корректируя и страхуя коллегу. В случае опасности он идет на помощь, так что уже находится в полной экипировке, вне зависимости от погодных условий.
Связь с внешним миром у водолаза проходит с помощью сигнальной веревки, где путем рывков и подергиваний с определенной частотой специалисты общаются друг с другом. Понимание, кстати зависит от многого, начиная от степени натяжения веревки, заканчивая тем, насколько хорошо сработались с напарником.
– Сигнальная верёвка надевается на талию, и ты ее постоянно держишь в руке, так что под водой ты работаешь только одной рукой и ногами.
Виталий подчеркивает, что об опасности нужно думать каждую минуту и быть начеку. В качестве примера он привел такой случай. Однажды он занимался поиском утонувшего мальчика и ушел от берега на 50 метров, как раз на длину сигнального конца.
– Ориентировочно на глубине 4-5 метров я нашел тело, совершил поворот, чтобы взять ребенка, и в этот момент напарник на берегу увидел, что сигнальная веревка закончилась, и подал сигнал «Стоп» – получился хлёсткий удар, и веревка выбила загубник, подключённый к кислородным баллонам.
Водолаз лишился возможности дышать, и перед ним встала дилемма: или, задержав дыхание, довершить поворот и взять ребёнка, а потом найти болтающийся за спиной загубник, или сразу начать его поиск, чтобы вернуть спасительный воздух в легкие. Мужчина все сделал одновременно, хотя, конечно, ритм дыхания сбил, восстановив его только на поверхности.
По мнению собеседника, чтобы работать водолазом, нужно обладать крепким здоровьем – физическим и эмоциональным, хладнокровием, своего рода бесстрашием, а также очень любить свою профессию. Тогда, возвратившись с тяжелой подводной «прогулки», выполнив поставленную задачу, почувствуешь удовлетворение от профессиональной работы.
Константин Шелков
Фото автора
