Облачно-3.6°
Павлодар

Добрый день, похоже Вы первый раз зашли на наш портал.

Уточните пожалуйста, Ваш город Павлодар?

Да, верно Другой город
Разделы портала Поиск

Введите не менее 4х символов...

 
Все новостиПавлодарКазахстанскиеНародные новостиАфишаЗОЖНовости компанийИзбранноеПоиск

Казахстанские :: 19 января 2019 00:43

 0    498

0

В избранное

Все мы на одном корабле, и не время делиться на казахов и неказахов

Накануне дня рождения Герольда Бельгера в Национальной библиотеке РК в Алматы презентовали его четырехтомник «Плетенье чепухи.

На снимке (слева направо): Герольд Бельгер, Мурат Ауэзов, Ермек Турсунов. 28 октября 2014 года. 80-летие Герольда Карловича в Национальной библиотеке РК, где Турсунов пообещал Бельгеру издать его «Плетенье чепухи». И спустя три года сдержал слово.

28 октября исполнилось бы 83 года замечательному казахстанскому писателю и переводчику Герольду БЕЛЬГЕРУ. Ровно три года назад в Национальной библиотеке РК негромко праздновали его восьмидесятилетие. Тогда Герольд Карлович взял со своего ученика – сценариста и кинорежиссера Ермека ТУРСУНОВА слово, что тот издаст его записки, которые он вел всю жизнь, - «Плетенье чепухи».

Ермек сдержал обещание, и в пятницу, 27 октября, при стечении близких, друзей и коллег Бельгера, в том же зале библиотеки был презентован долгожданный четырехтомник, который вышел при содействии Министерства культуры и спорта РК. Раиса Закировна ХИСМАТУЛЛИНА, вдова писателя, благословила Ермека Турсунова и координатора проекта Каната ТОРЕБАЯ.

Турсунов не только подготовил печати бельгеровские записки и предложил их прошлой осенью для публикации на Ratel.kz (вот уже больше года по понедельникам пользователи нашего портала становятся первыми читателями каждой новой главы «Плетенья чепухи»), но и написал к четырехтомнику предисловие.

Этот немец будет консультировать меня по казахскому языку?

Не могу утверждать, что я знал Бельгера лучше всех. Это будет неправдой. Но у нас сложился какой-то свой особый разговор, который длился почти тридцать лет.

Тогда еще союз писателей был Союзом писателей. Тогда еще Алма-Ата была Алма-Атой. Тогда и люди были вроде как светлей, что ли. А может, я это уже просто выдумываю. Хотя нет. Так оно и было на самом деле. город был городом, а люди по большей части были людьми.

Так вот, сидели мы в том самом Союзе писателей с незабвенным Акселеу СЕЙДИМБЕКОВЫМ в одном кабинете и готовили к выпуску альманах «Алем» от коллегии по литературному переводу. Помнится, я тогда работал над философским трактатом ШАКАРИМА «Три истины» («Ұш анық»). Заодно выписывал в отдельную тетрадку непереводимые казахские идиомы и сложные обороты. И когда у меня накопилась солидная подборка «непереводимостей», я поехал к Бельгеру по настоянию того же Акселеу-ага. Он так и сказал: «Иди к нему. Кроме Бельгера, в этом никто не разберется».

Я еще удивился: «Какой еще Бельгер? Фамилия вроде немецкая. И что, этот немец будет консультировать меня по казахскому языку?»

Но так оно и случилось. Просидели мы над моими записями несколько часов. Герольд Карлович произвел на меня серьезное впечатление. Односложные слова он щелкал как орешки, а поговорки и обороты сопровождал подробными комментариями. Из того разговора я узнал, что одних только лошадиных мастей у нас свыше шестидесяти. В русском языке некоторых мастей просто не существует. Объясняется это легко.

Вот у нас Снег просто белый. А у северных народов у снега сотни оттенков. И дело тут в образе жизни, который и определяет характер языка.

И еще Бельгер сказал, что переводить надо не слова и фразы, а – смыслы и понятия. А за каждым понятием, как правило, стоит мировосприятие целого народа.

Ну вот, скажем, в одном из ауэзовских рассказов автор сравнивает мужскую красоту с благородной статью молодого жеребца. Если переводить подстрочно, то по-русски это прозвучит не совсем корректно. Можно сказать, даже грубо. И таких примеров – миллион.

Он следил за тем, чтобы огонь не погас

…Но что-то я отвлекся. Всё это, конечно, интересно, но это так – частности литературной кухни. Важно, что тогда завязался диалог. И длился он, получается, аж до седьмого февраля 2015 года (день смерти Герольда Бельгера. – Ред.).

Я знаю, что круг общения у Гер-ага был невероятно большой и каждому есть что рассказать. Ведь все к нему шли. И всем нам он был отцом: и правым, и неправым, и белым, и черным, и пушистым, и колючим, и настоящим, и фальшивым. А когда такие люди уходят, трудно подобрать правильные слова. Ты только чувствуешь, как от тебя откалывается кусок жизни. И его уже не приспособить назад. Не пришить и не приклеить. Вот такая вот беда.

И вот теперь, постепенно возвращаясь из внутреннего оцепенения, пытаюсь без слез и соплей ответить на вопрос – что же ушло вместе с Бельгером, что он унес с собой, и становится совсем грустно.

Мне думается, мы потеряли Совесть. Мы потеряли Достоинство. Честь. мудрость. Скромность. Всё, что составляло многовековой нравственный кодекс Человека.

Дело в том, что Бельгер был в каком-то смысле шырақшы. Это смотритель святого места. Хранитель. Его миссия – следить за тем, чтобы огонь не погас. Люди приходят к нему, чтобы очиститься. Помолиться. Исповедоваться. Вспомнить былое. И это очень важное дело. Далеко не каждому оно по плечу.

К сожалению, нынче на авансцене, переливаясь буйными красками, пестрит визгливый и отдающий пошлостью актуалитет. В цене приспособленчество и ушлаганство, выдаваемое за предприимчивость. Изворотливость и притворство, выдаваемые за прозорливость и жертвенность. Наблюдать всё это прискорбно. Нация теряет свой облик. Кровь пожижела. На виду те, у кого громче голос и крепче желудок. И это в купе с дремучим невежеством и отдаленным представлением о культуре. Как правило, всё это сдобрено порцией извращенного понимания патриотизма. Или же, наоборот, – слепым поклонением космополитизму. По сути, это – две крайности. Они не имеют точек соприкосновения, хотя и сосуществуют в одной реальности.

Герои нашего времени – в центре криминальных процессов

Время выбирает своих героев. Историческая ситуация выталкивает на поверхность тех, чья биография характеризует эпоху. Время неразрывно связывается с именем конкретной личности, и эта личность олицетворяет время.

Произнесем, к примеру, вслух: «Бауржан МОМЫШ-УЛЫ» - и перед глазами возникает образ непоколебимого героя, батыра, искусного полководца. Или вспомним: «Каныш САТПАЕВ» - и перед нами предстает великий ученый. И так – со всеми. Алия, Маншук… Шокан. Мустафа. Алихан. И туда – в глубь веков. Абылай. Джанибек, Керей… Да боже мой, всех разве перечислишь! Много их было. Много.

А чем характерно наше время?

Громкими процессами.

Какие имена первыми всплывают в памяти?

Рахат. ХРАПУНОВ. АБЛЯЗОВ… И тут же – Заманбек. Алтынбек…

И список каждый раз пополняется. События криминального характера, позорные разоблачения давно уже перестали восприниматься как нонсенс и приобрели характер будничных событий в ленте новостей. Такая вот примета времени.

А что это значит в концептуальном смысле?

Ушли Аксакалы. Носители нравственного кода. Вместе с ними ушел наш многовековой нравственный кодекс Гражданина. На смену им, в порядке очередности, пришли просто люди преклонного возраста, подрастерявшие за последние двадцать с небольшим лет остатки человеческого достоинства. Видим мы это практически каждый день. Как им верить?

Пиратам невыгодно, чтобы команда взялась за ум

Атмосфера какая-то удушливая стала. Приторная на слух и горьковая на вкус. Елея многовато. Он разлился по всем властным коридорам, и на нем уже многие поскользнулись, попадали и расшибли себе лбы. Впрочем, иные приспособились и вполне благополучно скользят. В основном – по склону вверх. Плохое во всем этом то, что разговоры наши снова переместились на кухни.

К чему я все это говорю?

К тому, что Гер-ага относился к власти с определенной долей скепсиса. При этом он, скорее, сочувствовал, чем злорадствовал. Можно сказать, даже досадовал. А это – важно. В этом смысле наши мысли во многом совпадали. Я тоже вижу, что корабль наш прочно сел на мель, в нем завелись крысы, хочется помочь, а как? Пиратам так нравится больше. Им невыгодно, чтобы команда взялась за ум и осознала, что так дальше нельзя. Что пора штопать дыры и плыть дальше. Что надо как-то спасать положение, а иначе «дело совсем швах» (бельгеровское выражение. – Е. Т.). И тут не время на деления на правых и на левых, на казахов и неказахов, на настоящих казахов и шала-казахов. Дело в том, что все мы – на одном корабле и пора уже, наконец, понять, что только вместе мы можем сдвинуться с места. А что касается «самых умных», то у них давно уже заготовлены запасные шлюпки, и всё свое Добро они загодя перевезли и аккуратно попрятали за бугром. Так что их мало что тут держит. Они в любую минуту попрыгают в свои лодки и «свалят отсюдова» налегке. Иные уже свалили и корчат нам «оттудова» всякие рожицы.

Перевёрнутый рейтинг

Ну, хватит. Всё это не новость и по сто раз говорено. Надоело уже. Важны ответы на вопросы: что делать и как спасать положение?

Об этом часто думал и сокрушался Бельгер.

В наших разговорах Герольд Карлович предлагал, во-первых, отказаться от маркировки. То есть – писать в паспортах: казах. Всем. Как в Америке. Там ведь у всех в паспортах стоит: американец. Гражданин Америки. Как в Израиле, между прочим. В Канаде. Это объединяет. Не бывает шала-евреев или шала-американцев. Там уже дальше, пожалуйста, делитесь.

Обычаи надо чтить. Это свято. А в общем все – граждане одной страны. Полагаю, это разумно. Никто наши жузы и роды не отменит, но в целом мы – один этнос. Крохотный, правда. Миллионов десять по всему миру. И Родина у нас – одна, слава богу. У многих этой родины вообще нет. Возьмите, к примеру, тех же курдов. Их около сорока миллионов бродит по свету. Или цыган. Тибетцев...

Далее.

Бельгер хотел, чтобы экономика по своей важности не довлела над культурой. Платоновский взгляд. Резон в том, что никакая самая распрекрасная и богатая экономика не определит уровень общей культуры. Наоборот, культура определяет сознание нации и государства в целом. Она имеет определяющее значение. А коли так, то самым главным человеком в обществе является – учитель. И это понятно. Вторым – Поэт. Носитель Слова. Не те стихоплеты и словоблуды, что превращают любое заседание «Нур Отана» в день рождения, а подлинный хранитель национального кода. Мыслитель. Философ. художник. человек, которому народ доверит говорить от своего имени. МАХАМБЕТ. ГЁТЕ. АБАЙ.

Третьим – Лекарь. врач.

И только потом – казначей.

Десятым в этом перечне должен быть – правитель. Он стоит перед виночерпием.

У нас же этот список перевернут. И это не есть хорошо.

Так говорил Бельгер.

память – как завещание

Много о чем нам тепло толковалось в нашем долгом разговоре. И после каждой такой встречи оставалось приятное послевкусие, будто попил воды в горном ручье. А теперь я почему-то говорю обо всем в прошедшем времени. Непривычно, ей-богу. Так я о нем еще никогда не говорил. Даже сейчас состояние какое-то непонятное. Всё произошло слишком быстро. Помню лишь фрагментами.

Шестнадцать дней комы. Томительное ожидание: проснется – не проснется?

На семнадцатый приехала из Москвы Ира (дочь Герольда Бельгера. – Ред.). Он, словно ждал ее, вдруг открыл глаза. Улыбнулся - и всё...

Потом – похороны. Народу битком в Ауэзовском театре.

Потом – Кенсай. Подобрали место. Как он и хотел: рядом с друзьями. Неподалеку, в шагах двадцати, Кадыр МЫРЗАЛИЕВ.

Потом ас – поминки. Люди что-то говорили. Вспоминали по-доброму. А Мозг отказывался принимать простую, казалось бы, вещь: его больше нет. Я сам опускал его в могилу.

Нет. Не принимается. Какая-то странная блокировка сознания. Наверное, нужно время, чтобы, наконец, дошло.

Что остается нам?

Память. Как завещание.

Эта славная жизнь начиналась очень горько. С несправедливости и ссылки. Затем был путь беспримерного мужества и борьбы с болезнями и косностью. Затем – долгая писательская дорога. Сотни тысяч исписанных страниц, миллионы слов. Мыслей. Откровений. Заканчивалась эта жизнь в атмосфере всеобщего признания и почитания. И теперь уже можно с уверенностью говорить о том, что это была прекрасная жизнь. Честная. Достойная. Уникальная.

Что я еще могу сказать?

Мы собирались издать с ним четыре тома «Чепухи». Вместе.

Не получилось – вместе. Но книги вышли. И мне думается, что это правильно. Хорошие книги должны жить долго.

И последнее.

Он всех нас любил. Он всем нам завещал быть людьми. Несмотря ни на что. Наверное, это самая трудная задача в жизни каждого. Сохранить в себе человека. Бельгеру это удалось. Получится ли у нас?

http://ratel.kz

Казахстанские :: 19 января 2019 00:43

 0    498

0

В избранное

Поделиться в социальные сети:

Похожие новости

Комментарии

Авторизуйтесь чтобы оставлять комментарии.

Пока никто не разместил комментарий. Будь первым!

Последние комментарии на портале

Мала Мала 15 января 2024 18:37

У меня один пограничник спросил номер, пожалела что не оставила . Как его найду теперь

К новости:
В пограничном управлении Бейнеу призывники приняли военную присягу

Мала Мала 15 января 2024 18:37

У меня один пограничник спросил номер, пожалела что не оставила .

К новости:
В пограничном управлении Бейнеу призывники приняли военную присягу

иван иван9 декабря 2023 15:36

Добрый день! Где карту посмотреть, не понял.

К новости:
Город на карте

Видео